8 мая. Когда пишут о временах оккупации Ставрополья нацистами, наибольшее внимание обычно уделяют краевой столице — именно там сконцентрировались основные бои. Как известно, немцы были в регионе около полугода, а во время контрнаступления Красной армии прогнали их достаточно быстро. Территории, однако, до сих пор хранят память о многочисленных военных преступлениях и разрушениях. Какое кровавое наследие оставили после себя гитлеровцы в разных городах и округах Ставрополья и как освобождали край — в материале ИА Stavropol.Media.
История нацистских преступлений в Георгиевске способна заставить вздрогнуть каждого. Об их ужасающих деталях стало известно уже после освобождения края. Но обо всём по порядку.
1942 год. Георгиевск, наряду с остальными территориями Ставрополья, оказывается захвачен немцами. Стоит сказать, что оккупация была стремительной, Красная армия оказалась не готова отразить атаку. Крупных боёв в регионе также не произошло. Сражались преимущественно за города, но битвы в целом занимали не больше одного-двух дней.
4 августа немцы начали бомбить железнодорожную станцию Георгиевска, где, как они выяснили через разведку, скопилось целых 32 советских эшелона. Там была сельскохозяйственная продукция, станки и прочие важные вещи, подлежащие эвакуации. Но самое страшное — 12 эшелонов были заполнены ранеными красноармейцами, которых вывозили из госпиталей курортных городов КМВ. Пути оказались разрушены. Чтобы всё-таки эвакуировать советских бойцов, железнодорожники в срочном порядке стали ремонтировать рельсы. Многие из них погибли при восстановительных работах. Ценой их жизней раненых красноармейцев и имущество удалось вывезти.
Взорванный немецкими оккупантами мост через реку Подкумок в Кисловодске. 1943 год. Фото: Государственный архив Ставропольского края
В сам Георгиевск нацисты вошли 9 августа. Вскоре прибыла тайная государственная полиция Третьего Рейха, гестапо. Она расположились на ул. Продольной (нынешняя ул. Ленина, сейчас это здание занимает газовая компания). Во дворе обустроили стену для расстрелов. Но самое жуткое происходило в подвалах. Жители города видели, как туда привозят людей на машинах. Слышали оттуда крики.
"В январе 1943 года Георгиевск освободили. В город вместе с войсками приехали журналисты. Они вошли в подвалы. Глаза ещё не привыкли к темноте. Ощутили, что что-то чавкает под ногами. Подумали, это вода откуда-то просачивается. Это оказалась кровь. Видели уши отрезанные, носы. Мозги на стенах", — рассказывает директор Георгиевского историко-краеведческого музея Наталия Ильичёва.
Известно о 17-летней военной медсестре Любе Швильдадзе, которую зимой водили раздетой по улицам с деревянной колодкой на шее, морили голодом, истязали. Во время очередной пытки ей вырвали обе груди. Когда девушка, не выдержав всего этого, сошла с ума, её расстреляли. Известно о 28-летней учительнице Нине Боровиковой и её 4-летней дочери Эльфриде, зверски замученных. Также в местном музее рассказывают о братской могиле в селе Краснокумском. Вскрывавших её красноармейцев поразило количество останков детей. Ещё одна характерная история — о чудом спасённых от сожжения перед освобождением Георгиевска военнопленных, которых содержали во временном концентрационном лагере.
Перед уходом из города, зная о необходимости отступать, немцы решились на последнюю подлость. На рынке они продали местным жителям спирт и соду. Выяснилось, что спирт был метиловый, а сода и вовсе оказалась щавелевой кислотой. 714 человек отравились. Из них 270 погибли, 50 ослепли.
При освобождении Георгиевска, по словам Наталии Ильичёвой, сильных боёв не было. Красная армия оттеснила врага так же стремительно, как ранее тот занял регион. Всего на георгиевской земле насчитывают порядка 2,5 тысячи убитых. 200 жилых строений уничтожено, порядка 700 повреждено. Данные, впрочем, разнятся в зависимости от источника.
Кавминводы представляли для Третьего Рейха особую ценность. Как рассказывает кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России гуманитарного института СКФУ Евгений Оборский, здешние курортные города нацисты планировали использовать как здравницу для военнослужащих, а в будущем — и для прочих жителей Германии. Именно поэтому тот же Кисловодск старались сильно не бомбить. Кроме того, немцев интересовал город Минеральные Воды, служивший крупным железнодорожным узлом Кавказа. Через него на фронт беспрерывно шли эшелоны с бойцами, техникой, продовольствием, медикаментами, обратно — поезда с эвакуируемыми и ранеными.
Главные герои начала оккупации КМВ — курсанты Новочеркасского кавалерийского училища. Юнцы, не имеющие боевого опыта, под командованием полковника Ивана Прокофьевича Калюжного, вместе с бойцами истребительного батальона стойко обороняли территорию. По данным Минераловодского краеведческого музея, курсанты подбили девять танков, 25 машин с пехотой, уничтожили до 800 вражеских солдат и офицеров. Когда появилась угроза окружения превосходящими силами, был отдан приказ об отступлении. 10 августа немцы вошли в Минводы.
На КМВ нацисты, как и на других территориях, принялись уничтожать прежде всего идейных и расовых врагов. Выискивали, мучили и убивали старых коммунистов, участников Гражданской войны, рассказывают сотрудники местных краеведческих музеев. Обычных граждан, не замеченных в ярой приверженности партии, пытали и уничтожали, выведывая информацию о возможных партизанах.
Здание Госбанка в Пятигорске, сожженное немцами при отступлении. Январь 1943 года. Фото: Государственный архив Ставропольского края
Особенно немцев интересовали, как известно, евреи. Их регистрировали, приказывали нашивать на одежду шестиконечные звёзды.
"Нацисты распространили в Кисловодске листовки, согласно которым евреи должны явиться на железнодорожную станцию. Говорилось, что их вывезут в малонаселённые области Украины. Им обещали "создать оптимальные условия хозяйственного и культурного развития". Многие понимали, что это значит на самом деле. Кто мог — бежали из города или скрывались у знакомых", — рассказывает замдиректора по научной работе Историко-краеведческого музея "Крепость" Кисловодска Михаил Есаулов.
На территории Минераловодского округа, в районе нынешнего посёлка Анджиевского, был противотанковый ров, вырытый красноармейцами для обороны от гитлеровцев. Нацисты использовали его в несколько иных целях, в качестве огромной ямы для трупов. Сюда и свозили евреев из городов КМВ.
Советские автоматчики ведут бой за Пятигорск. Январь 1943 года. Фото: Государственный архив Ставропольского края
Людей перед расстрелом полностью раздевали. Одежду с немецкой педантичностью регистрировали на складах. Грязную работу — конвоирование, расстрел — под контролем специалистов из немецких зондеркоманд осуществляли полицаи из числа местного населения. Уже после окончания ВОВ органы госбезопасности проведут несколько масштабных спецопераций по выявлению советских граждан, которые сотрудничали с нацистами.
Только здесь, в противотанковом рве, после освобождения Кавминвод найдут останки не менее 7,5 тысячи людей, не говоря уж о множестве других братских могил. Среди погибших немало детей, в том числе грудных младенцев. В ротовых полостях некоторых обнаруживали землю — это даёт экспертам повод считать, что часть малышей закапывали заживо.
Опознание трупов жертв немецкой оккупации. Фото: Государственный архив Ставропольского края
Отступая, немцы уничтожали объекты инфраструктуры, оборонной промышленности, мосты. На железных дорогах использовали шпалодёры — паровозы со специальными плугами, которые выворачивают за собой рельсы. Ряд санаториев заминировали. Местные подпольщики сумели обезвредить некоторые фугасы и предотвратить взрывы.
"Из санаториев вывозили оборудование. Расхитили коллекции музеев. Многие библиотеки уничтожили. Ущерб, нанесённый городам за полугодовую оккупацию, исчисляется десятками миллионов рублей по деньгам того времени", — рассказал заведующий сектором природы и археологии Пятигорского краеведческого музея Сергей Савенко.
История оккупации Будённовска до боли напоминает георгиевские события, вплоть до частностей. Немцы заняли город 18 августа. Стали налаживать удобный им новый порядок. Ввели комендантский час — гражданскому населению запрещалось находиться на улицах с 19.00 до 4.00. Наравне с рублем к оплате стали приниматься германские рейхсмарки и пфенниги, названия улиц и учреждений были написаны на двух языках — немецком и русском. Среди жителей распространялись агитационные брошюры, журналы, газеты, листовки. В них рассказывалось, как счастливо живут крестьяне и рабочие в Германии, какое прекрасное будущее ждёт советский народ, если вермахт победит.
Жители освобожденного Кисловодска снимают немецкую вывеску с буфета-закусочной «Новый выбор». Январь 1943 года. Фото: Государственный архив Ставропольского края
На деле, конечно, новый порядок оказался не так хорош для местных жителей, как писали в агитках. Для обеспечения немецких солдат у населения отнимали продукты, скот и птицу, а заодно ценные вещи и одежду. Евреев, включая детей и стариков, планомерно уничтожали. Их убеждали, что отправят в Палестину, но для этого надо сначала пройти санитарную обработку. Под таким предлогом евреев везли на западную окраину города, где расстреливали. Всего там убили не менее 500 человек, среди которых было много детей. Одновременно, как и на всех оккупированных территориях, уничтожали партийных деятелей, советских активистов и членов их семей.
Ещё одним местом, где после освобождения Будённовска найдут массовые захоронения, стал двор здания на пересечении ул. Пушкинской и Ленинской. Там располагалось гестапо. В штабе немецкой тайной полиции замучили и уничтожили немало партизан. При отступлении гестаповцы убили всех находившихся там пленников.
"После ухода немецко-фашистских войск на территории вокруг здания гестапо было обнаружено 72 трупа. В акте комиссии, созданной сразу же после освобождения, сообщалось еще о двух массовых захоронениях советских граждан и военнослужащих: в траншеях за аэродромом и в городском саду. За период оккупации города Буденновска было убито 1742 человека", — делится историческими данными экскурсовод Буденновского краеведческого музея Алиса Малеева.
Машины, брошенные немцами при отступлении в Пятигорске. 1943 год. Фото: Государственный архив Ставропольского края
Ставрополье — преимущественно аграрный край. Города КМВ были интересны гитлеровцам из-за целебных источников, на других же территориях они планировали наладить сельскохозяйственное производство. Всё к тому располагало — плодородные земли, благоприятный климат и даже созданная советской властью инфраструктура. Забегая вперёд, стоит сказать, что это им не удастся. Немцы за полгода оккупации попросту не успели наладить долгосрочную аграрную политику в регионе.
Одна из территорий Ставрополья, которую оккупанты едва успели начать осваивать в качестве сельскохозяйственных угодий — нынешний Труновский округ.
"Местных жителей использовали для работ в полях, однако захватчики больше отнимали, чем производили. Старожилы рассказывают о случае в колхозе им. Трунова в селе Труновском. Во двор заехали немецкие солдаты, хотели забрать зерно со склада. Во дворе их встретил колхозник Егор Алексеевич Пыхтин. Он встал у амбара с лопатой в руках, пытался их отогнать. Пыхтина застрелили", — рассказывает директор музея Труновского округа Ольга Костенко.
По словам историка Евгения Оборского, политика изъятия продовольствия у населения была типична для оккупантов на Ставрополье.
"Долгосрочные планы немцев на наш край включали посев культур и дальнейший сбор урожая, но контрнаступление Красной армии в январе 1943 года не дало им осуществиться. При оступлении, понимая, что реализовать свои замыслы не получится, захватчики забирали и вывозили всё, что могли", — говорит специалист.
После освобождения аграрным территориям Ставрополья предстоит долгое восстановление. Склады и амбары были опустошены, производства разрушены, фермы разграблены, а впереди у Советского Союза — ещё два года войны.
"Для восстановления колхозного стада и ферм люди отдавали своих коров и другую живность. Когда настал сезон сева, понесли последние запасы зерна, чтобы засеять ниву. Нужно было освоить не менее 4 тысяч га земли. Хлеб был нужен не только трудящимся, но и военным на фронте. Пахали и сеяли днём и ночью. Когда пришла пора убирать хлеб, работали от восхода до заката", — рассказывает младший научный сотрудник Кочубеевского историко-краеведческого музей Елена Немыкина.
Пытки взрослых и детей, массовые расстрелы и голод — вот наследие, которое оставили после себя нацисты за полгода на Ставрополье. Пострадали не только города КМВ и муниципалитеты, но и краевая столица. О 172 днях ада в Ставрополе читайте в материале ИА Stavropol.Media.