Площадь истекала кровью: что помнит Ставрополь о страшном теракте возле ДКиС

Тепло, май, конец учебного года. На площади возле Дворца культуры и спорта в Ставрополе многолюдно — одни ждут концерта, другие проходят мимо по своему привычному маршруту. Люди улыбаются, разговаривают, кто-то стоит, кто-то сидит на лавочке. Никто не подозревает, что совсем скоро весь город содрогнётся, для кого-то эти минуты — последние.  

26 мая 2010 года страшный теракт навсегда изменил жизни десятков семей. Погибли восемь человек, ещё 57 были ранены. За этими цифрами скрываются судьбы людей. Шестнадцатилетний парень, мечтавший о танцевальной карьере, вместо гастролей оказался в реанимации и лишился ноги. Сотрудница полиции, спасая незнакомую женщину, даже не заметила собственного ранения. Врач, который однажды уже оперировал заложников в Будённовске и надеялся, что такой ужас не повторится, снова принял пострадавших от теракта. Несложно представить состояние девушки, которая в тот вечер по счастливой случайности осталась дома. 

Прошло 15 лет. Но воспоминания не стереть — спустя годы участники тех событий рассказывают о них с дрожью в голосе. О трагедии и людях, переживших её, — читайте в материале ИА Stavropol.Media.

Весь город содрогнулся

В тот вечер в ДКиС должен был состояться концерт чеченского ансамбля "Вайнах". Афиши с яркими буклетами были повсюду — на остановках, у магазинов, на досках объявлений. Люди ждали выступления, как праздника, и собирались у здания задолго до начала.

На просторной площади рядом играли дети, на скамейках сидели и неспешно беседовали компании людей. Город жил своей привычной спокойной жизнью.

И вдруг — в 18.45, за 15 минут до начала выступления — раздался взрыв.

Позже выяснилось: бомба была замаскирована под обычную коробку из-под сока и спрятана под ивой возле входа. Она была начинена металлическими элементами — шурупами, гайками, гвоздями, чтобы было как можно больше жертв. Позже следователи выяснили — взрывное устройство привели в действие дистанционно.

Весь город вздрогнул. Первые секунды после мощного хлопка были пугающе тихими. А на смену им пришли ещё более жуткие крики о помощи, громкий плач и стоны. Площадь покрылась следами крови.

По воспоминаниям очевидцев, началась паника: кто-то бежал прочь, не разбирая дороги, кто-то кричал от боли и ужаса, кто-то — просто лежал на холодной плитке и уже не вставал. Те, кто находились ближе к эпицентру, получили самые тяжёлые ранения. Среди пострадавших 14 сотрудников правоохранительных органов.

Кареты скорой помощи одна за другой мчались к месту трагедии. Всю территорию у ДКиС оцепили, людей из близлежащих домов просили не выходить на улицу, балконы, не выглядывать из окон. В воздухе стояла тревога.

Следователи установили каждый шаг террористов  

Расследование началось немедленно. Уже в июле 2010 года оперативники вышли на след подозреваемых. Это потребовало титанической работы: были проверены тысячи человек, сотни часов видеозаписей, телефонных звонков и показаний.

Первого подозреваемого задержали в соседней республике. Им оказался Черкес Рустамов — единственный выживший из группы террористов. Двое других были ликвидированы во время операции. Рустамов признал вину и рассказал о роли каждого из террористов.

Предварительное расследование завершилось в августе 2011 года. Следственной группе, которой тогда руководил старший следователь отдела по особо важным делам СУ СК РФ по Ставропольскому краю Виктор Мережко, удалось восстановить полную картину трагедии.

Виктор Мережко. Фото: Пресс-служба СУ СКР по Ставрополью

“В ходе расследования было изучено передвижение подозреваемых, установлен буквально каждый шаг, предшествовавший теракту, также полный круг общения и знакомств”, — рассказал Виктор Мережко.

В расследовании участвовал 31 сотрудник. Допросили более 250 свидетелей, провели свыше 150 экспертиз. Уголовное дело было возбуждено по трем статьям: "Террористический акт", "Убийство двух и более лиц" и "Незаконное изготовление оружия".

13 марта 2012 года Рустама Черкесова приговорили к пожизненному заключению.

“⁠Следственной группой было отработано пять версий совершенного преступления, основная и главная из которых — версия о совершении преступления с целью устрашения населения г. Ставрополя в целях воздействия на принятие какого-либо решения органами власти и дестабилизации обстановки”, — прокомментировал Виктор Мережко.

Но за сухими строками выдержки из уголовных дел — человеческая боль.

"Очнулся — ноги нет"

Ибрагим Ибрагимов вспоминает, что в тот майский день было солнечно. Учебный год подходил к концу, впереди три долгожданных летних месяца. Ему всего 16. Он мечтал о сцене, танцах, гастролях...

Но ещё не подозревал, что проведёт долгожданное лето в больничной палате. А через две недели после теракта потеряет ногу. И свою мечту.

“Я на тот момент занимался кавказскими танцами и планировал посвятить этому свою жизнь. На концерт ансамбля “Вайнах” мы пошли всем коллективом из профессионального интереса. Я совершенно не хотел идти, решил уже в последний момент. Меня вроде как уговорили”, — делится Ибрагим.

Ибрагим Ибрагимов сейчас. Фото: Из личного архива Ибрагима Ибрагимова

У входа во Дворец культуры и спорта он поздоровался с друзьями, сидевшими на скамейке, и зашёл внутрь, чтобы купить билеты. В холле его окликнули знакомые, предложили сразу пройти в зал, но он отказался — сказал, что его ждут.

“Вышел на улицу, подошел к ребятам, и толком-то и не успели ни о чем поговорить, как прогремел взрыв. В ушах стоял звон. Открыл глаза — не понимаю, что происходит. Оглядывался, пытался понять, что творится, оценить ситуацию как-то. Но вокруг просто был хаос. Когда звон потихоньку начал стихать, я расслышал крики”, — вспоминает Ибрагим.

Все кричали: “Второй взрыв! Второй взрыв! Расходитесь!”. Люди, по словам парня, испугались и думали, что как только толпа соберется вокруг раненых, сработает еще одно взрывное устройство. Ибрагим начал понимать: случилось что-то по-настоящему страшное.

Он опустил взгляд и увидел рядом окровавленное тело маленькой девочки. Она погибла сразу. Над ней, обессиленная, навзрыд плакала девушка.

"Я хотел встать и помочь ей, но ничего вообще не мог сделать. Понимаю, что не чувствую ног, слабость, и мне самому требуется помощь. Оглядываюсь, вижу людей, которые в хаосе, в панике куда-то бегают. Я не мог попросить помощи, не было сил даже громко говорить", — рассказал он.

Через какое-то время к нему подбежал парень — Руслан Сулейманов. Спросил, где болит, попросил номер отца. Но Ибрагим, даже в таком состоянии, ответил:

"Нет… Папа меня поругает".

Вскоре к ним присоединился отец одной из участниц ансамбля. Вдвоём они потащили Ибрагима к дороге, к медикам.

"У меня не было никакого страха, паники, эмоций, ничего. Подо мной была огромная лужа крови, и я не чувствовал ног. Я сразу понял, что основной удар пришелся на ноги. Тело практически не задето, в руку только пара осколков прилетела", — делится Ибрагим.

Настоящий страх пришёл позже. Уже на носилках, когда один из медиков перебинтовывал ноги и настойчиво сказал: "Только не засыпай". 

"Тогда я подумал — видимо, всё очень серьезно. Но не мог этому сопротивляться, продолжал терять кровь и сознание. Оказалось, в ногах было около 40 осколков, множественные переломы костей, огромные раны в мягких тканях. В буквальном смысле ноги будто расстреляли из автоматной очереди", — вспоминает парень.

С 26 мая до 1 июня Ибрагим провёл в разных больницах Ставрополя, выдержал несколько операций, носил аппарат Елизарова. Родители были рядом и осознавали: угроза ампутации есть.

1 июня его перевели в московский Институт хирургии имени Вишневского. Ибрагим помнит, что всё начиналось очень хорошо, обещали даже в понедельник перевезти из реанимации в палату. Но на выходных у него произошла остановка сердца.

Ибрагим Ибрагимов с родственниками. Фото: Из личного архива Ибрагима Ибрагимова

“Тогда врачи пришли с бумагами к родителям: либо ампутация, либо смерть. Объяснили, что нога травит меня, гниёт заживо. При этом левая нога, которая сейчас сохранилась, была больше поражена. Но на правой оказалась повреждена подколенная артерия, и поэтому с этим не справились”, — говорит Ибрагим. 

После операции по ампутации ноги его ввели в искусственную кому на 21 день. Весь период, который он до этого провел в больнице, стерся из его памяти, события восстанавливал по рассказам родных и близких.

“Для меня последний фрагмент был, как меня оттащили к дороге, врачи перебинтовывали ноги, МЧС и всё. И дальше я просыпаюсь в Москве. Для меня это было буквально так — упал, очнулся, ноги нет”, — рассказывает он.

Есть видео, где Ибрагим улыбается, машет рукой перед вылетом в Москву. Но сам он этого не помнит. И, возможно, именно поэтому новость об ампутации оказалась для него настолько страшной. Не было времени к этому подготовиться. 

Смириться с новой реальностью парень не мог очень долго. Уверяет, что фантомную ногу ощущал ещё какое-то время. 

“Я лежу на кровати, на мне одеяло, и я не вижу, но чувствую ногу. Мне говорят, что поставят хороший протез, а я не понимаю — о чём речь? Потом мама зашла и сказала мне, что ампутировали ногу. Я стянул с себя одеяло, увидел и, конечно, был в шоке. Плакал целый день”, — вспоминает Ибрагим.

В себя он стал приходить только после протезирования, когда смог вернуться к жизни, прогулкам с друзьями и братьями. В больнице его больше угнетало, что он лишился самостоятельности. Осознание того, что он, 16-летний парень, нуждается в опеке родителей — давило на Ибрагима больше всего. 

Когда он вернулся в Ставрополь, его встретили, как героя. Поддержать пришли и родственники, и одноклассники, и ребята из ансамбля, некоторых людей он даже не знал. Огромные плакаты, шарики — всё это было очень приятно. К тому же, именно это сыграло, по его словам, огромную роль в восстановлении.

Один из друзей, с которыми Ибрагим стоял у ДКиС в тот роковой день, скончался в больнице через несколько дней после трагедии — у него было тяжёлое ранение в голову. Двое других — в том числе троюродный брат Ибрагима — выжили. Отделались относительно легко.

Прошли годы. В 2021-м последствия теракта напомнили о себе вновь — у Ибрагима на трахее появился нарост из-за длительного нахождения на ИВЛ в 2010 году. Он мешал спать и дышать. Потребовалась операция.

“Я месяц пролежал в больнице. Когда меня выписали, трахея была ещё открыта, а из шеи торчала трубка. И с этим всем нужно было жить полгода. К этому всему я ещё заболел ветрянкой, а затем и коронавирусом. Организм был очень ослаблен”, — вспоминает наш герой.

Тогда он понял: пора менять всё. И осуществил свою новую мечту — открыл в Москве собственную клинику протезирования.

Сегодня Ибрагим говорит о прошлом спокойно. Без злобы, геройства и горечи, но с надеждой:

"Если моя история поможет хотя бы одному человеку — значит, всё это было не зря".

"Было страшно, что она умерла..."

Вместе с Ибрагимом на скорой в тот день увозили майора Валерию Ширяеву. Сейчас она инспектор по особым поручениям отдела Управления делопроизводства и режима Главного управления МВД России по Ставрополью. 26 мая 2010 года оказалась в самом эпицентре теракта. За час до взрыва заступила на охрану общественного порядка возле здания ДКиС. И то, что увидела в тот день, до сих пор не выходит из памяти. Дикий страх от громких звуков — навсегда с ней.

Валерия Ширяева. Фото: Из личного архива Валерии Ширяевой

Валерия вспоминает, что ещё по дороге к месту патрулирования почувствовала какую-то надвигающуюся опасность. 

Если честно, я не могла избавиться от нехорошего предчувствия, когда нас определили на охрану. Я поделилась этим беспокойством со своей напарницей. Было что-то настораживающее в том, что после чеченских кампаний ансамбль "Вайнах" впервые посетил Ставрополь. Но Инна была спокойна, — делится женщина. 

Когда они подошли к ДКиС, то Валерия успокоилась. В тот вечер, по её словам, было достаточно спокойно, люди собирались не спеша, рядом на детских площадках играли ребятишки. Ничего не предвещало беды.

Валерия стояла на пункте пропуска возле здания, проверяла сумки на наличие опасных предметов. Взрыв раздался около кафе. В 15-20 метрах от неё. И начался хаос. После хлопка люди начали убегать не только с площади, но и из здания дворца культуры.

"Я подошла к женщине, которая была вся в крови. Она текла из головы. Мне стало очень страшно, что она уже умерла, а помощи так и не получила. К счастью, она выжила. Подбежал другой сотрудник, и мы вместе отнесли её ближе к дороге, на лавочку, где уже её и забрала скорая", — со слезами и дрожью в голосе говорит Валерия.

Она решила вернуться на площадь, посмотреть, кому ещё нужна помощь, но её остановил сотрудник МЧС. Оказалось, что она не заметила, что сама серьёзно ранена. Осколок впился в ногу. Ей перевязали рану и посадили в скорую.

В больницу меня везли с мальчиком Ибрагимом. У него в ногах было сорок осколков. Я с ним разговаривала. Конечно, состояние у него было очень тяжелое, пытались хоть немного стабилизировать, поэтому скорая долго не отъезжала от места теракта, — рассказала Валерия.

Ситуация рядом с ДКиС после взрыва. Фото: Скриншот выпуска новостей ГТРК Ставрополье

Самое страшное её воспоминание того дня — на месте трагедии могли оказаться её маленькая дочь и сестра. Они должны были прийти к ДКиС, поиграть на площадке, пока идёт концерт, а потом втроём поехать домой.

"Моя дочь же маленькая была, она бы стопроцентно полезла на эту иву, рядом с которой взрыв произошёл. Слава богу, что я в итоге была одна на этом теракте! Сестру позвали куда-то гулять, и она пошла в центральный парк", — говорит Валерия. 

А потом была длительная реабилитация. Она заняла больше месяца. В больнице Валерия встретилась с женщиной, которой помогла в первые минуты после взрыва. 

"У нее осколок прошел в миллиметре от основания черепа. Поэтому и было столько крови, а я решила, что она умерла. Женщина оказалась очень везучей. Рассказывала, что её ещё спасла сумка. Осколки прошли по ней, изрезали всю кожу, а ведь могли бы в живот, в поясницу впиться", — делится Валерия.

Позже она ещё долго участвовала в судебном процессе. Лично видела последнего выжившего исполнителя теракта, но посмотреть в глаза ему так и не смогла.

Состояние на суде было ужасным. Террорист сидел с опущенной головой весь процесс. Ничего не говорил. За него всё озвучивали адвокаты, их было пятеро. В тот момент вспоминать эти события было вдвойне тяжело, — делится женщина.

Даже сейчас, когда она говорит о теракте, голос непроизвольно начинает дрожать. Она уверена — такое нельзя забыть.

Скорые приезжали одна за одной

Анне было тогда 14 лет. Она так же, как и Ибрагим в этот день, радовалась, что учебный год уже позади, а впереди лето. Её дом находился совсем рядом с краевой больницей. Именно туда в тот день везли десятки раненых.

Ситуация рядом с ДКиС после взрыва. Фото: Скриншот выпуска новостей ГТРК Ставрополье

Она уже привыкла, что время от времени слышны сирены, но 26 мая 2010 года их было слишком много.

“В какой-то момент сирена завыла снова, потом через пару минут еще одна, потом еще... Никогда не было такого, чтобы машины приезжали одна за одной. Я сразу поняла, что что-то случилось, рассказала об этом бабушке. Мы включили телевизор и стали ждать новостей. Через какое-то время ведущий сообщил, что произошел теракт, много погибших и пострадавших. Бомба была с шурупами или чем-то таким. Стало очень страшно”, — делится Анна.

Просто осталась дома

Мария Ничеговская тогда ещё была студенткой. Обычно по вечерам ходила на тренировки во Дворец культуры и спорта. И, возможно, только счастливый случай спас её от беды — в тот вечер она решила остаться дома.

Лавочки рядом с Дворцом культуры и спорта Ставрополя в 2025 году. Фото: Артём Хорошилов, ИА Stavropol.Media

К тому же именно на той лавочке, рядом с местом взрыва, обычно её встречал молодой человек после тренировок.

“Мы просто в этот день смотрели кино. И не пошли никуда. Потом одногруппники стали рассылать смс с просьбами не выходить из дома из-за теракта. Вообще время было очень неспокойное тогда. Взрывали транспорт в ближайших республиках. Но мы никогда не могли предположить, что в нашем городе, у нас под носом, случится такое”, — вспоминает Мария.

“Мы работали как пальцы одного кулака”

В 2010 году Владимир Иванович Мысник занимал должность заместителя главного врача по хирургии Ставропольской краевой клинической больницы. К тому моменту он уже знал, каково это — работать в условиях трагедии. Он был в числе тех, кто с первой минуты оказывал помощь заложникам в больнице Будённовска. Там он не только оперировал, но и организовывал процесс, держал всё под контролем в непростых условиях. За это был награждён грамотой и медалью.

Но сам говорит об этом просто:

“Не было бы счастья, да несчастье помогло”.

Этот опыт, по его словам, многому научил. Именно поэтому, когда в Ставрополе произошел теракт, он не растерялся. В голове сразу сложился чёткий план.

Ситуация рядом с ДКиС после взрыва. Фото: Скриншот выпуска новостей ГТРК Ставрополье

“Было уже окончание рабочего дня, когда мне позвонили и сообщили о случившемся. Я сразу поехал в больницу. По дороге связался с приёмным отделением — объяснил, к чему нужно быть готовыми. Поручил оповестить полицию: ведь с ранеными будут приезжать и родственники — в панике, в слезах. Надо было заранее организовать порядок”, — рассказал Владимир Иванович.

Когда он прибыл, пострадавшие уже начали поступать. В операционных кипела работа. Суеты в первые минуты избежать не удалось, но когда начали оказывать помощь — всё стало организованно. Вели слаженную работу хирурги разных профилей, травматологи и другие узкие специалисты — каждый знал своё дело.

Больше всего пугала неизвестность. Сколько будет раненых и с какими диагнозами? Поэтому освобождали как можно больше палат. Самое же ответственное при таком потоке больных — верно определить очередность оказания помощи.

У всех были разные травмы. Кто-то поступал с осколочными ранениями, у кого-то — баротравмы (повреждения внутренних органов). Кому-то делали операцию, кого-то просто осматривали, перевязывали и направляли на амбулаторное лечение.

Люди приносят цветы к зданию ДКиС в память о погибших. Фото: Скриншот выпуска новостей ГТРК Ставрополье

В этой больнице погибли два человека, из них одна девочка. Врачи, по словам Владимира Мысника, делали всё возможное, но спасти не удалось. Раны были слишком серьезными.

“Жутко, конечно, видеть массовые поступления. Крики, боль, страх. А рядом — растерянные родные. И каждому нужно объяснить, в каком состоянии их близкий. На это тоже нужны силы, физические и моральные”, — вспоминает Владимир.

И они были. Были люди, для которых спасение — не работа, а зов сердца. Кто-то не успел уйти с дежурства — остался до самого конца. Кто-то уже сутки находился в больнице — не ушёл. Присоединились и те, кто, узнав о трагедии, приехал самостоятельно и предлагал любую помощь. Поток медиков в какой-то момент стал даже избыточным. 

“Знаете, мы работали как пальцы одного кулака, только поэтому и справились”, — говорит Владимир.

Теракт унёс жизни, ранил тела и души. Но в тот вечер, в стенах краевой больницы, царили мужество, решимость и настоящая человеческая сплочённость, как и во всем городе. О трагедии в Ставрополе не забывают — каждый год вспоминают жертв теракта и рассказывают о нечеловеческой жестокости террористов.