Мы все знаем Чехова как к писателя — сдержанного, ироничного, чуть отстранённого. Его герои редко кричат о чувствах, их страсти скрыты за бытовыми деталями, за полузаконченными фразами. Но в личной переписке с женой, актрисой Ольгой Книппер, Чехов раскрывался по-другому: нежно, страстно, с трепетом. И с юмором, который сегодня кого-то может шокировать.
Он называл её "собакой".
Не в грубом, уничижительном смысле — а как ласковое, почти домашнее прозвище. "Собака моя", "песик мой", — такие обращения встречаются в письмах 1901 года. Сегодня подобное обращение в личной переписке вызвало бы возмущение, а то и скандал. Но у Чехова — это была игра, часть их интимного языка, наполненного нежностью и доверием.
"Дуся моя, ангел, собака моя, голубчик, умоляю тебя, верь, что я тебя люблю, глубоко люблю; не забывай же меня, пиши и думай обо мне почаще. Что бы ни случилось, хотя бы ты вдруг превратилась в старуху, я все-таки любил бы тебя — за твою душу, за нрав. Пиши мне, песик мой! Береги свое здоровье. Если заболеешь, не дай бог, то бросай все и приезжай в Ялту, я здесь буду ухаживать за тобой. Не утомляйся, деточка", — говорилось в письме от 29 октября 1901 года.
А спустя две недели — ещё короче, но с той же теплотой:
"Я тебя, собака, очень люблю".
Сегодня это звучит странно, почти абсурдно — но в контексте их отношений это было естественно. Для Чехова слово "собака" несло не оскорбление, а преданность, верность, простоту чувств. Он видел в этом ласковое, домашнее существо — близкое, тёплое, нуждающееся в заботе. И, судя по всему, Ольга это чувствовала.
Она не только не обижалась — она возвращала прозвище с благодарностью. В своих ответах она подписывалась: "Твоя собака". А его называла "дусиком" и "Антонкой" — с той самой нежностью, которая рождается только между двумя людьми, говорящими на своём, особом языке.
Их переписка — это не просто любовные письма. Это литературные миниатюры, написанные от сердца. В них — и тревога за здоровье, и тоска по встрече, и юмор, и глубокая, взрослая любовь. Чехов, писатель, умеющий одним жестом показать целую драму, в письмах к жене не сдерживал себя. Он был и поэтом, и человеком. И даже "собака" в его устах становилась ласковым словом.
Сегодня мы вряд ли рискнём так называть близких. Но, может, в этой странности — и была их искренность?
По материалам sport24 (18+).