В этот день открылась Кавказская и Черноморская епархия с центром в Ставрополе, началось восстание крестьян в селе Маслов Кут, ставропольские журналисты посвятили свои статью юбилею Грибоедова.
Открытие епархии
В 1843 году открылась Кавказская и Черноморская епархия с центром в городе Ставрополе. Первым епископом назначен викарий Киевской митрополии епископ Чигиринский Иеремия (Соловьев).
Как сообщается на сайте госархива края, Указом императора Николая I от 4 апреля 1842 года, утвердившим доклад Святейшего Синода, было повелено учредить в Кавказской области и Черномории особую епархию, выделив ее из Новочеркасской.
Как отмечалось в докладе, "сие учреждение сверх удобства для местного духовного правления и облегчения в сношениях между духовными и гражданскими властями послужит распространению христианской веры между племенами горских народов, сохраняющих христианские обычаи, не совсем подавленные владычеством чуждого верования". Было определено приступить к открытию епархии с 1 января 1843 года, архиерейскую кафедру основать в городе Ставрополе с наименованием Кавказской и Черноморской.
Высочайшим указом от 2 января 1843 года первым епископом Кавказским и Черноморским был назначен викарий Киевской митрополии епископ Чигиринский Иеремия (Соловьев).
С учреждением Кавказской епархии и прибытием правящего епископа Ставрополь становится не только военным центром (разгар Кавказской войны), но и средоточием духовной жизни на Северном Кавказе.
Архивные документы свидетельствуют: церкви были не безразличны проблемы народа, общества, события, происходящие в государстве. Так сохранились сведения о том, что во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов духовенство принимало активное участие в делах Общества попечения о больных и раненых воинах (впоследствии Общества Красного Креста).
Восстание крестьян
В этот день 1853 году произошло восстание крестьян в селе Маслов Кут, в настоящее время село Стародубское, Буденновского района, Ставропольского края.
Ставрополь, в основном, населяли государственные крестьяне. Частновладельческих крестьян здесь было немного, но и они постоянно вели борьбу против крепостничества, добиваясь свободы от власти хозяев.
Наиболее активную борьбу вели крестьяне селения Маслов Кут, где в середине XIX века произошло одно из самых крупных крестьянских выступлений в дореволюционной России. Доведенных до отчаяния крестьян села Маслов Кут Пятигорского езда Ставропольской губернии в 1853 году решительно выступили против произвола помещика Калантарова.
2 января 1853 года крестьян выгнали на заготовку льда на реке Куме для холодильников. По требованию приказчика, стоя в воде, бабы решетами стали ловить ледяные глыбы и выбрасывать их на берег. Как раз в это время народ выходил из церкви. Этот инцидент и явился последней каплей — разразилась буря. С дубинами в руках мужики с семьями вышли на площадь и установили "круг". Собралось около 2,5 тысячи человек. Мятежники выбрали атамана и приняли присягу: "Погибнуть всем, но помещику проклятому, который нас угнетает, не повиноваться".
Опасение, что волнения охватят и другие села, заставили местные власти принять серьезные меры. Были вызваны войска — свыше 800 солдат и казаков с артиллерией. В село прибыл ставропольский губернатор генерал А.А. Волоцкой в сопровождении адъютанта, командовавшего войсками майора Зедергольма, советника Губернского правления Крюкова, штабс-капитана корпуса жандармов Лизобуга. Толпа встретила губернатора с надеждой. Началось увещевание…
Тогда с криками протеста взметнулись тысячи дубин, кистеней и вил. Но таким оружием долго не навоюешь. А.А. Волоцкой приказал стрелять, надеясь, что толпа рассеется, но она даже не зашевелилась. В донесении губернатора говорилось: "…14 картечными выстрелами было убито 86 мужчин, 35 женщин, ранено 149 человек". Бунтовщики были разогнаны. Судебное разбирательство длилось до 6 мая 1855 года. Был объявлен вердикт: крестьян Шелеста и Богданова, как главных виновников, подвергнуть наказанию шпицрутенами через 500 человек 8 раз и ссылке на 18 лет. К телесным наказаниям и отправке в арестные роты и Восточную Сибирь на поселение были приговорены еще 53 маслокутца. Правда, Всемилостивейшим Манифестом от 27 марта 1856 года крестьяне от телесного наказания были освобождены.
Уже после Манифеста 1861 года, по поручению Александра II, наместник на Кавказе князь А.И. Барятинский выкупил крестьян у Калантаровых. Хозяева запросили за каждого мужика по 300, за женщину — 150, за детей — по 6 рублей. Крестьяне были обязаны покинуть своё село.
Старый новый год
14 января отмечают Васильев день, или Старый новый год. Дата связана с новым григорианским календарём, а до революции в обиходе был юлианский календарь, 1 января (14 по новому стилю) в Ставропольской губернии праздновали Новый год. Остановимся на наиболее интересных обычаях этого праздника у представителей кавказских народов. В основу материала возьмём опубликованную в 1855 г. в газете "Кавказ" (18+) статью "Новый год в Ставропольской губернии".
Русские мужчины в губернии встречают Новый год с пожеланием друг другу хорошего урожая и стараются приобрести для себя в дом что-нибудь новое, а иначе не может быть в течение года удачи в семейном быту.
В прежнее время у армян начинался Новый год с навасарта, августа месяца. Навасарт значит собственно: "ковчег доплыл". В первый день этого месяца армяне имели обыкновение обливаться водою и играть голубями. По видимому, в таком обыкновении ничего нет особенного, но если мы вспомним, что древнее жилище гайканов (армян) было у Арарата, запомнившего им всемирный потом, тогда обливание водою и игра голубями будет иметь глубокий, сокровенный смысл. Сверх того армяне имели ещё обычай дарить на Новый год друг другу яйца. Этот обычай основан на народном веровании об образовании вселенной из яйца и занесенный в Армению, как кажется, из Индии.
Встреча нового года (25 ноября) у калмык сопровождается жертвоприношениями и особенно гаданиями, которые осуществляют гелюны (жрецы). Калмык пред Новым годом в своей кибитке зажигает пред своим божеством светильник, и если у него есть средства, отправляется к гелюну погадать, что ему обещает наступающий Новый год.
Ногайцы, со своими товарищами по религии, отпраздновали свой новый 1271 год ещё 10 сентября 1854 года. Встреча года сопровождалась у них гульбою, играми и забавами, состоящими в конских скачках, на которых джигиты показывают свой удальство. У некоторых ногайцев, живущих около Пятигорска невдалеке от Кабарды, есть обычай сходить пред Новым годом на поклонение к урочищу Татар-Тупа, обычай этот перешёл к ним от кабардинцев. Обычай сходить на поклонение к Татар-Тупа пред Новым годом делается собственно за неимением возможности проникнуть далее в горы, к месту пребывания Джин-Падишаха, Царя-Духов, который по верованиям кабардинцев обитает на горе Эльбрус, а по преданиям адыгских племён — у верховьев Большого Зеленчука. Джигит, исполнивший такой обычай, целый год будет успешен во всех своих делах, жизнь его протечёт в безопасности до тех пор, пока не придёт время исполнить вновь свой вековой обычай.
Задолго до праздника у осетин начинаются приготовления. Хозяйка каждого дома с семейством гонит араку-водку из проса или ячменя, приготовляет бузу, варит пиво и печёт из пшеничной муки фигуры на подобие: барана, короны, лошади, курицы и других животных и птиц, и втыкает в тесто по нескольку зерён фасоли и кукурузы: эти фигуры называются Басила — Василий. Хозяева прекращают домашние работы и, храня глубочайшее молчание, принимаются за чистку винтовок и шашек, в полном убеждении, что если какая либо нечистота минувшего года останется на их оружии, то с ним нельзя отправиться на охоту без опасности жизни. В канун Нового года начинается стрельба из заряжённых ружей и пистолетов, поднимается в каждом доме суматоха, крик и шум. Вся ночь под Новый год проходить в подобной стрельбе без умолку. Осетины стреляют вверх, в воздух, целясь в луну, с убеждением, что в эту ночь, луне угрожает какой-то дракон (небесный змей).
Журналисты писали в этот день о юбилее Грибоедова
В газете "Ставропольская правда" (18+) за 10, 13, 14 января 1945 г. были помещены статьи литературоведа Л. Гроссмана, ставропольского журналиста Н. Войткевича и обзор юбилейных мероприятий в связи со 150-летним юбилеем Александра Сергеевича Грибоедова, который отмечался повсеместно по всей стране. Не остался в стороне и Ставропольский край.
В канун юбилея, 10 января, газета "Ставропольская правда" опубликовала статью ставропольского журналиста Н. Войткевича "Великий русский патриот" (16+).
13 января газета познакомила читателей с мероприятиями, посвящёнными юбилею писателя. Грибоедовские дни включали в себя выставку в краевой библиотеке, юбилейный городской вечер с выступлениями актёров драматического театра с фрагментами комедии "Горе от ума" (12+). К этой дате краевое книжное издательство подготовило в печать бессмертную комедию А. С. Грибоедова.
14 января, в преддверии юбилея, в газете перепечатали статью литературоведа Леонида Петровича Гроссмана "А. С. Грибоедов: к 150-летию со дня рождения" (12+).
В Ставрополе Грибоедов бывал неоднократно. Впервые он увидел наш город в 1818 г., направляясь в Тифлис. Работая в канцелярии А. П. Ермолова, Александр Сергеевич приезжал в штаб Кавказской линии, располагавшийся в городе.
Грибоедов сыграл значительную роль в облегчении судеб ссыльных декабристов, неоднократно хлопотал перед главнокомандующими Кавказа А. П. Ермоловым и И. Ф. Паскевичем о переводе их в действующие полки, где легче было заслужить прощение и получить офицерский чин.
Путешествуя по Кавказу, Грибоедов меньше всего напоминал туриста: "Вот ещё одна нелепость — изучать свет в качестве простого зрителя, — писал он. — Тот, кто хочет только наблюдать, ничего не наблюдает... Наблюдать деятельность других можно не иначе, как лично участвуя в делах... Нужно самому упражняться в том, что хочешь изучать".
В 1828 г. он посетил наш город в последний раз, направляясь в Персию. Сохранилось письмо Булгарину от 25 июня из Ставрополя: "Вчера я сюда прибыл, здесь меня задерживает приготовление каравана…"
Александр Сергеевич остановился в шефском доме в стенах Ставропольской крепости. В Государственном архиве сохранилось письмо Министерства иностранных дел генерал-губернатору Кавказской области Г. Емануелю по поводу проезда Грибоедова через Ставрополь.
